|
|
|
|
|
|
|
| |
|
04.01.2010 16:53:36
Лечит скальпель, а не время
...Человек прощался с родными, понимая, что уже никогда их не увидит. Быстро,
как мог, поковылял по коридору, чтобы никто не заметил отчаяния в его глазах. Завтра операция. И что
могут сделать в обычной клинике, если даже в Феофании, в больнице, оснащенной по последнему слову
науки и техники, ему ничем не смогли помочь. Прооперировали, удалили желчный пузырь, а желтуха как
была, так и осталась. Вывели сбоку трубочку, чтобы желчь стекала, да и отправили домой — умирать.
Не знал тогда 87-летний ветеран войны, что судьба смилостивилась над ним — «скорая» привезла
его не в многопрофильную больницу, а в городской Центр хирургии заболеваний печени, поджелудочной
железы и желчных путей, которую в свое время создал известный хирург Владимир Земсков на базе
киевской клинической больницы №10. (И хотя Владимира Сергеевича уже семь лет нет среди нас, это
название — клиника Земскова — осталось в памяти киевлян.)
Леонид Любенко, руководитель
Центра, один из сподвижников В.Земскова, хорошо помнит ту операцию.
— Больному было очень
плохо, к тому же он недавно перенес хирургическое вмешательство и не верил, что новая операция
что-либо изменит к лучшему. Да и мы волновались, ведь не до конца была понятна причина его
состояния. А она оказалась действительно неожиданной — желчный проток закупорил... осколок, да еще и
немаленький, размером примерно 3,5 на 1,5 сантиметра. Когда больному стало легче, я спросил, знал ли
он, что носил в себе более 40 лет? Он даже не догадывался. Во время атаки его ранило, подлечился в
госпитале и — снова на фронт. Осколок застрял в печени, в условиях полевого госпиталя никто его там
не мог обнаружить, а тем более удалить. Дали курс антибиотиков, зашили рану, осколок
инкапсулировался и затаился на долгие годы. Со временем образовался пролежень в печени и закупорил
желчный проток — появились боли, желтуха, и хотя желчный пузырь ему удалили, это ничего не изменило.
Нашу операцию, несмотря на солидный возраст, ветеран перенес нормально, домой его выписали
здоровым.
Был у нас еще один случай, когда во время операции наткнулись на пулю в брюшной
полости, достали, а она блестит как новенькая, — человек ее полвека носил, не подозревая об этом.
— Сколько операций проводят ежедневно в Центре?
— По-разному бывает: от 15 до 30.
На три операционных у нас пять хирургических столов плюс лапароскопическая операционная. Поток
больных большой, могли бы и больше оперировать, если бы не экономические проблемы.
—
Недофинансирование?
— Скорее кадровый голод. Хотя дефицит кадров возник не сам по себе, а
заострился из-за экономических проблем — медики получают очень низкие зарплаты, у них нет
соответствующей социальной защиты. В последнее время из практической медицины ушло много
специалистов, и что самое обидное — ушли самые квалифицированные.
— Куда от вас
уходят?
— Лечить «слуг народа». Потому что те очень себя любят и хотят, чтобы их
добросовестно лечили и ухаживали за ними, поэтому и переманивают высокими зарплатами тех, кто
набрался опыта и умения в бюджетной или муниципальной больнице. В Феофании заработная плата
операционной медицинской сестры почти в 2,5 раза выше, но по сравнению не с ее коллегой, а с
высококвалифицированным хирургом. А работы втрое меньше, чем в городской больнице! В последнее время
от нас ушли шесть медсестер — грамотные, ловкие, с хорошими руками и светлыми головами. Те, что
остались, — не хуже, но их не хватает, нагрузка очень большая...
Леонид Александрович
очень обеспокоен такой ситуацией: он хорошо знает, что успех операции зависит не только от умения
хирурга, но и в большей степени от мастерства и добросовестности медсестры. По самым скромным
подсчетам, за 35 лет работы Л.Любенко провел более 10 тысяч операций. Семья уже давно привыкла, что
он днем и ночью на работе — даже после суточного дежурства идет не домой, а в палаты на обход.
Впрочем, так делают все его коллеги, молодые берут еще больше дежурств, спешат набраться опыта,
который не выдают вместе с университетским дипломом, — он приходит с годами. По словам опытных
врачей Центра, чтобы стать настоящим хирургом, надо не менее десяти лет. А чтобы стать виртуозом, то
и все 15.
И хотя рабочий день в больнице официально начинается в девять утра, уже в
половине восьмого на рабочем месте можно застать едва ли не всех врачей Центра. Сначала думала, что
это требование главного врача городской клинической больницы №10 Д.Довбуша, который сам любит рано
начинать рабочий день и того же требует от других. А оказалось, это давняя традиция, хирурги и без
приказа рано приезжают в клинику, поскольку еще до операции должны сделать много дел. Л.Любенко
удивляется: «Разве можно идти на пятиминутку, не осмотрев своих пациентов? О чем будешь докладывать,
если не знаешь, как они чувствуют себя после операции, кто идет на выписку, сколько новых поступило
за ночь? У нас и профессор ежедневно делает обход, это не спонтанный визит раз в неделю, а плановая
работа».......(...)полный текст находится по адресу health.unian.net/rus/detail/203815
http://health.unian.net/rus/detail/203815
|
|
|
|